Эврика Спрингс вызывала у Виктора смешанные чувства: отчасти, она нравилась ему своей уединенностью, свежестью, которую даровала окружающая природа, и относительным спокойствием, о котором в больших городах вроде Лондона оставалось только мечтать; с другой стороны, как и любого провинциального городишки, здесь были свои существенные минусы, мириться с которыми, человеку, за долгие годы привыкшему к отсутствию оных в представшем варианте, оказалось не так уж и просто. Например, все вопросы, – неважно административные, юридические или бытового плана, – здесь решались ужасно медленно, а ответственные люди, казалось, напрочь не понимали за что конкретно они отвечают. Конторы работали как бог на душу положит, нередко игнорируя заявленное расписание, а доставку приходилось ждать так долго, что порой легче было сжечь пару-тройку десятков галлонов бензина, чтобы добраться до ближайшего крупного города и забрать необходимый товар на месте. Городское управление, – и полиция в частности, – тоже не отличались эталонным сервисом и напоминали Виктору о церковной дельцах, столь распространенных в его родной Англии.

– Детектив Хоган звонил полчаса назад, – дверь в его кабинет неожиданно распахнулась, пропуская внутрь молодую женщину лет тридцати. – Сказал, что вернётся с ордером, если ты продолжишь от него скрываться.

Вот, подумал Виктор, ещё одно весомое отличие Америки от дома – никакого понятия о субординации, личном пространстве или хотя бы банальной воспитанности.

– Доброе утро, Дженни, – короткая формальная улыбка и лёгкое движение пальцами красноречиво скрыли информацию на ноутбуке. – Без стука, как и всегда?

Дженнифер Морган – пять футов и шесть дюймов, шатенка, третий полный, широкие бёдра; для большинства мужчин европейского типа – эталон компании в постель. Всё портили Стэндфордский диплом по юриспруденции, табличка «S.J. Moragn» на кабинете мэра в Харрисоне, и дочь-почти-подросток, в понимании Виктора, являвшаяся главной и, скорее всего, единственной причиной возвращения Дженнифер в эту глушь.

– Подозреваю, что мистер Хоган будет совсем не против постучать в неё штурмовым тараном, если ты так и будешь его игнорировать, – стаканчик с ароматным кофе возник на его столе, совсем недалеко от того места, куда мгновением позднее присела и сама женщина. – Он на тебя давно зуб точит, забыл?

Нортон тактично перевёл взгляд с глубокого декольте, очутившегося прямо напротив его глаз, на предложенный кофе. Безрадостная улыбка искривила рот. Американский кофе, равно как и местное пиво, на вкус и вид скорее напоминали мочу, а привычного листового чая здесь и вовсе было не сыскать – только пакетики.

– Что, не нравится «Спаркис»? – ухмыльнулась Джен, словно бы читая его мысли.

Виктор дёрнул гладковыбритым подбородком и, вдохнув, пригубил кофе.

Ну и дрянь!

– Не нравится ваше представление о чёрном кофе, – поморщился он, но всё же выдавил из себя очередную улыбку. –  Впрочем, этот не так уж и плох.

Голова Морган со скептицизмом упала набок.

– Ты совершенно не умеешь врать.

Улыбка Виктора стала искренней.

– Я совершенно не стараюсь, – их взгляды пересеклись и Виктор не смог не отметить той пленительности, что таилась в изумрудных глазах напротив. Член в штанах зашевелился. Он хмыкнул, откинулся в кресле и закинул ногу на ногу. – Хоган, – Нортон поспешил вернуть разговор в деловое русло. – Он сказал, что ему надо?

Взгляд Дженнифер ещё какое-то время продолжал обжигать щёку. Наконец, неоднозначно хмыкнув, она поднялась на ноги, обошла его стол и опустилась в кресло напротив.

– То же, что и вчера, – она кивнула, – и позавчера, – снова кивнула, – и месяц назад. Хоган не верит, что камера сломана. Считает, что ты скрываешь улики. Хочет вызвать тебя на допрос.

Что ж, подумал Виктор, хоть в чём-то он прав.

– Мы дали его людям провести обыск на объектах и в офисе. Добровольно отдали все материалы и никак не мешали следствию, – взгляд Виктора казался равнодушным, но голос был твёрд. – Объясни ему ещё раз, что мы не можем останавливать работу и дальше. Мы связаны договорными обязательствами с банком, с подрядчиками. На носу старт продаж, а по их милости мы и так отстаём от графика.

Детектив Хоган и его выводок псевдо-экспертов не давал нормально дышать всей конторе уже третий месяц; начиная с того дня, когда его люди, приехавшие на объект для сопровождения работ фундаменту, обнаружили в накануне залитой плите соседнего дома тело. Последнее, как выяснилось, принадлежало какому-то низкопробному сутенёру местного разлива – одному из тех, что слишком глупы и слишком трусливы, чтобы вести свою деятельность с полной ответственностью, а потому пресмыкаются на побегушках у копов.

Конкретно этот прислуживал лично Хогану.

– Его не волнуют наши проблемы, Виктор, он считает, что ты утаиваешь чёртову запись! – Дженнифер пожала плечами. – И всё-таки, что с ней случилось? В прошлый раз камера работала исправно.

Нортон потянулся за кофе.

– В прошлый, – начал он, отпив немного безвкусной бурды. – Был другой объект и другая камера, Дженни. Она была подключена к серверу, данные сохранялись. Как и на других камерах с того объекта, как и на большинстве с этого, – он вернул стаканчик на стол. – В этот раз, – в этот раз, – одна из наших камер отвалилась. Да, это плохо. Нет, мы об этом не знали. Ребята из охраны уже получили выговор, как и доходяги из айти-службы.

И пусть их вины в отключении не было, но тот факт, что оное оставалось не замеченным несколько дней, говорил о непрофессионализме обоих подрядчиков. А с дилетантами Нортон предпочитал дел не иметь.

– То есть – вот так просто? Не подключенная камера и никаких скрытых записей?

Виктор откинулся в кресле. Под маской дружелюбного спокойствия скрывался холод. Он терпеть не мог, когда люди занимают его время дольше позволенного.

– Да, Дженни, – кивнул он. – Так просто.

Пухлые губы юр консультанта сжались в узкую полосу, выдавая собеседнику её настроение. В конце концов, поверженно взмахнув руками, она поднялась с кресла.

– Ладно. Как знаешь. Но учти, Хогана такой ответ вряд ли устроит.

– Знаю, – согласился Виктор. – И поэтому жду, что ты изложишь его столь профессионально, что у него не останется сомнений в его правдивости.

Морган картинно закатила глаза. Поднявшись на ноги и прихватив со стола подписанные бумаги, она, покачивая бёдрами, неторопливо продефилировала к двери.

– Ей, Джен.

Она обернулась.

В следующий раз сучись, – читалось в его взгляде.

– Спасибо за кофе.

***

Чёрный «Рендж Ровер», – в Америке Виктору не нравился не только кофе, – стоял на импровизированной парковке, приткнувшейся позади подпёртых балками домов, передом выходящих на одну из центральных улиц. Внутри было темно и тихо, и лишь мерное дыхание двух мужчин выдавало какие-то признаки жизни.

Они просидели так не меньше часа. Наконец, Виктор заговорил.

– Ты уверен, что бар – этот?

Человек справа утвердительно кивнул, внимательно поглядывая в боковое зеркало.

– Абсолютно. Она ходит сюда по средам. Всегда один и тот же бар.

– Не «Реббитс»?

Человек хмыкнул.

– Видимо, не по статусу.

Возможно, – подумал Виктор, – а может просто не любит выделяться.

Он сам, из всех баров Эврики, предпочитал тот единственный, расположенный на границе города, перед главным входом которого красовался Лепрекон. Сервис там, как и везде в Штатах, оставлял желать лучшего, а вот кухня, как и выпивка, вселяла какой-то оптимизм.

– Может, не появится сегодня?

Виктор глянул на часы – те рапортовали начало одиннадцатого.

– Может, уже пришла? – точку для наблюдения они выбрали самую неприметную и оттого крайне неудачную – было видно лишь часть дороги, тогда как всё остальное перегораживал ближайший дом. – Попробую подождать внутри.

Мужчина на соседнем кресле скосил взгляд в его сторону.

– Что тебе от неё надо, кстати? Ты ведь так и не сказал.

Взгляд Виктора не изменился.

– Потрахаться, Эдди, – сообщил он и для правдоподобности похлопал себя по карману. – Старое-доброе «потрахаться».

Он вылез из машины последним, сперва дождавшись, пока наводчик уйдёт. С бандой ирландских евреев он начал работать ещё в Лондоне, нивелируя бизнес между Манчестерской и Ливерпульской мафией, поделившей пригородные территории. Сотрудничество оказалось взаимовыгодным, а заработанная репутация обеспечила Нортону поддержу и на новой территории.

Впрочем, часть своего прошлого он предпочёл бы в нём и оставить.

Трупы, например.

И копов на своём крыльце тоже.

Виктор захлопнул дверь, поставил машину на сигнализацию и неторопливым шагом добрался до бара. Зашёл, огляделся, занял место у стойки. Коротким жестом подозвал бармена. Перекинулся парой слов. Заказал кофе.

Что ж, рассуждал он, как минимум, сегодняшний вечер ему не придётся вновь проводить за кипой неразобранных бумаг, мёртвым грузом сваленных в ящик.

Бармен поставил перед ним чашку. Подхватив её грубыми пальцами, Виктор сделал глоток.

Боже!

Ну какая же гадость!